Ловцы фортуны - Страница 53

— Я часто думаю, не попробовать ли мне самой, — она поставила коробку на стол и, вынув из ведерка со льдом бутылку, наполнила свой бокал шампанским.

— Я бы не советовал, но у меня такое чувство, что вы все равно сделаете по-своему.

Подчеркнуто независимое поведение Тиффани зачастую вызывало у Рэйфа восхищение и в то же время слегка раздражало; слишком уж далеко она в нем заходила. Если ей хочется шампанского, он предпочел бы налить ей сам. В ее манерах и поступках было нечто оскорбительное для мужчины. Тиффани была из тех женщин, что способны относиться к представителям противоположного пола как к никчемным, беспомощным существам. Однако видя перед собой ее великолепную фигуру в облегающем черном платье, ощущая призывный взгляд ее чудесных глаз, Рэйф временами чувствовал, что теряет голову.

— Итак, чем вы были заняты последнее время, капитан? Как вы проводите свои дни, если, конечно, не считать занятий любовью с леди Джулией?

«Вот стерва!», чуть не вырвалось у Рэйфа, но он моментально прикусил язык. Имея дело с Тиффани, невозможно было предугадать, что она скажет или сделает в следующий момент. Немного поразмыслив, он нашел этому объяснение: Тиффани Корт была непредсказуема, потому что обладала внешностью красивой женщины при уме и манерах, подобающих мужчине.

— Я человек праздный, — равнодушно ответил он. — Как вы справедливо предположили, я много времени провожу в постели.

— А как вы зарабатываете на жизнь?

— Никак. Я имею скромную, но, учитывая мои ограниченные потребности, достаточную ренту. И какое, черт побери, это имеет значение?

Тиффани пропустила вопрос мимо ушей.

— Вы типичный английский джентльмен, так что ваш доход, без всякого сомнения, имеет отношение к земельной собственности. И каковы ваши перспективы, капитан? Загородный дом, ферма, арендаторы и ежегодные светские сезоны в Лондоне?

Он молча стиснул зубы с такой силой, что его лицо побледнело.

— Может быть, у вас есть желание посвятить себя какой-нибудь великой цели? — мягко спросила она.

— Нет, хотя мог бы, если бы меня не старались так энергично к этой цели направить, — Рэйф отвечал рассеянно, потому что воспоминание о Джулии, наложившись на энергичные манеры Тиффани, помогло ему совершить открытие. В Ньюпорте Тиффани кого-то ему очень напоминала и теперь он понял кого: Джулию. Удивительное сходство обнаруживалось в их резких манерах, в наклонах головы.

— Если помните, в записке говорилось, что у меня есть к вам предложение, — Тиффани кратко изложила свой план по новой огранке старинных драгоценностей.

Рэйф слушал вежливо, но с заметным недоумением:

— Замечательно, моя дорогая! Я уверен, ваш план будет иметь успех и увеличит ваше и без того огромное состояние. Но я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.

— Я могу присматривать за американской стороной предприятия, но мне нужен кто-нибудь в качестве моего представителя в Англии — в частности, для приобретения старинных украшений. Я буду выплачивать вам определенную сумму плюс проценты от прибыли.

— Представитель… проценты… мне? — Рэйф был ошеломлен.

— О Боже, неужели я так шокировала вас, капитан? Значит, ваше благородное происхождение не позволяет вам пачкать руки о презренный металл? Вы предпочитаете иметь дело с товаром, полученным через третьи руки, при посредничестве управляющего или дворецкого?

Именно так Рэйф всегда и поступал, но он был способен признать, что в ее глазах выглядит глупым снобом. Он встал и поклонился.

— Покорно прошу меня простить, мисс Корт. Я как-то не сообразил, что все, что подходит вам, должно подходить и мне.

— Бриллианты это не торговля, капитан Деверилл. Имея дело с бриллиантами, становишься причастным к удивительному и прекрасному миру, который, как хорошо обработанный камень, блистает множеством граней — восторг, сила, романтика, богатство далеких земель и красота, созданная другими народами и цивилизациями.

Рэйфу не было дела до подобных аргументов, но ее искренность подкупала. Она тем временем продолжала:

— Вам не нравится это предложение, вы даже сочли его оскорбительным. Но в вас есть все необходимое для такой работы. К тому же, вы занимались торговыми операциями тогда, на своей ужасной яхте в Карибском море, и делали это ради денег.

— Это совсем другое дело.

— Чем же оно отличается от того, что предлагаю я? Тем, что вы были далеко от дома, где никто бы вас не узнал?

Тиффани поднялась, подошла вплотную к нему и доверительно коснулась его руки.

— Что я должна сделать, чтобы вы согласились? — мягко спросила она.

Рэйф смотрел на ее прекрасное лицо, ее нежно приоткрытые розовые губы, ослепительную кожу и высокую грудь, и видел приглашение в удивительных фиалковых глазах. Он отступил назад, убрав руки за спину.

— Вам не следует в одиночестве принимать мужчин в своей комнате и задавать им такие вопросы. Когда-нибудь один из них может воспользоваться вашей кажущейся… готовностью.

— Может быть, именно поэтому я вас и пригласила, — быстро ответила Тиффани и ее вдруг охватил испуг от сознания того, что это, должно быть, правда.

А Рэйф снова видел в ней только испорченную девчонку, которая затеяла игру, значения которой не понимает, а о возможных последствиях не имеет представления. И он снова разозлился.

— Бог мой, да тебя следует проучить! — грубо сказал он и, притянув ее к себе, впился в ее рот губами.

Он хотел напугать Тиффани, заставить ее биться в его объятиях, кричать, сопротивляться изо всех сил. Но ничего этого Тиффани Корт не сделала. Она обвила его шею руками и ответила на поцелуй жарко и жадно. И короткий, жестокий, но полезный урок, который он намеревался дать ей, обернулся долгими объятиями, в которых они, изнывая от желания, не осознавали уже ничего, кроме своей плоти, губ, языков… Наконец они опомнились и, дрожа от взаимной страсти, отпрянули друг от друга.